Алексей Бергман - Запомни - все обман![СИ]
Панель отъехала.
Ни за какие бы вселенские блага Зафс не захотел бы быть сейчас на месте Говида!
В антигравитационной капсуле, опутанная проводами, висела голова его дочери.
Глаза Талены были открыты. По трубочкам–артериям бежала кровь, питая мозг, поддерживая жуткое существование.
Кырбал вскрикнул! подбежал к капсуле, обхватил ее руками и, прижимаясь щекой, зашептал:
— Девочка моя, девочка моя, прости меня… что же они с тобой сделали…
— Дочь его слышит? — дернув Аюна за руку, тихо и жестко спросил Варнаа.
— Конечно, — невозмутимо пожал плечами пришелец, неторопливо начал объяснять: — Для чистоты эксперимента, объект должен сохранять возможность общения с руководителем…
— ЗАТКНИСЬ!!!
Рычание Кырбала, казалось, прокатилось по всей громаде подводной лабратории!
Если бы Зафс не закрыл плечом пришельца, рассвирепевший, обезумевший от жуткого зрелища, от невыразимой боли отец — разбил бы его лицо! На мгновение Зафс потерял контроль над Аюном, у пришельца затрепетали веки, как будто он собрался очнуться от навязанного сна!
Приказывать Говиду остановиться не понадобилось. Повернувшийся к двум легисам советник, увидел что–то за спиной пришельца, шагнул туда…
Зафс не хотел смотреть на то, что увидел советник Кырбал за их спинами. Он лишь еще крепче сжал руку ненавистного принципала экспериментаторов и скрипнул зубами от ярости. Он знал: Кырбал увидел внука. Едва войдя в ячейку, Зафс ощутил непередаваемую чудовищную волну МУКИ, испускаемую мальчиком–подростком!
Кырбал рыдал. Неумело и хрипло.
В руке Зафса безвольно торчали холодные пальцы, вернувшегося под ментальный контроль злобного чудовища.
— Нам надо уходить, — неловко пробормотал Зафс. — Мы можем отключить мальчика и забрать его с собой? — дернув рукой, спросил Аюна.
— Мальчика? — не понял монстр. — Какого — мальчика?
— Моего внука!! — обежав пришельца, остановился перед ним лицом к лицу Кырбал. — Моего внука — Вайсана–о–Вауса!!
— Уточните номер объекта, — монотонно выговорил Аюн. Едва сдерживаясь, Говид продиктовал ряд цифр, нанесенных на поверхность капсулы Вайсана. — Без инструментальной поддержки объект не жизнеспособен.
На этот раз Зафс не успел загородить пришельца. Страшный удар кулака обрушился на висок Аюна, второй ударил в нос… ледяные пальцы в руке Варнаа — обмякли совершенно.
— Зачем? — склоняясь над рухнувшим на пол Аюном, негромко спросил Зафс.
Но вопросы рациональности перестали существовать для прагматичного и опытного советника правителя миров Ошима. Тяжело дыша, легис, почувствовавший себя человеком — мужчиной–мстителем, смотрел на поверженного врага. Зафсу показалось, что Кырбал готов растоптать лежащее на полу тело, как дикий разъяренный слон, как первобытный, ослепленный бешенством дикарь.
«Легис никогда не убивает легиса? — с грустью подумал Варнаа. — Вопрос — за что? не более того…»
Но впрочем, — не убил. Не затоптал, не запинал до смерти — смог остановиться, не перейдя последнюю черту. Аюн дышал и выглядел уснувшим, хоть и избитым.
Зафс повернул голову пришельца так, чтобы тот не захлебнулся кровью из разбитого носа. Повернулся к брату, стоящему у капсулы с… головой дочери.
«Убей нас, папа, — четко и недвусмысленно прочел по шевелящимся губам Талены. — Убей, пожалуйста…»
Советник резко повернулся к опутанному проводами и датчиками внуку!
Глаза подростка — так удивительно похожего на дедушку! — молили о том же: прекратить мучения.
Кырбал застонал. Закрыл лицо руками!
— Выйди, Зафс, — внезапно и твердо выпрямившись, проговорил Говид. — Я должен попрощаться с близкими. — Лицо Кырбала закаменело. Перед Варнаа стоял прежний: надменный и решительный легис–советник.
Зафс вышел из ячейки, тихонько прикрыл до половины дверь.
В коридоре торчали, привлеченные криками существа с паучьими конечностями. Их огромные ноздри безостановочно двигались, словно ученые–легералы принюхивались к чему–то…
«Все в порядке. — Зафс отправил существам телепатическую мысль. — Все в норме. Один из объектов вышел из–под контроля, но его удалось успокоить… Возвращайтесь к работе».
Носатые пауки тут же скрылись в своих отсеках. Даже механистически усиленные легералы–телепаты не могли противостоять контролю телепата–легиса. Зафс присел на корточки и, опираясь спиной о стену, замер, скорчился.
Кырбал, наверное, был готов к тому, что здесь увидит. Но ни за какие блага мира… Никому и никогда… Не дай Бог, испытать подобного!
Советник оставался в комнате–ячейке довольно долго. Когда же вышел, то сумел удивить брата:
— Поднимайся, Зафс, у нас есть тридцать шесть минут, прежде чем эта гнусь лопнет, как вонючий водяной пузырь.
— Ты…
— Я подсоединил к кислородным баллонам запальное устройство, через тридцать шесть минут оно сдетанирует и начнется цепная реакция.
Слов нет: манера легиса — кардинальное решение в предельно сжатые сроки, в критических условиях. Не типичным оставалось только: стремление к самопожертвованию. Точнее говоря, к самоубийству. Истовая преданность легисов Порядку, уже — самопожертвование, отказ от собственного «Я», от личного счастья.
Кырбал же был готов умереть ради уничтожения. Желая уничтожить гнездо пришельцев, он был готов обречь на гибель и собственного брата.
Но впрочем… Зафс уже успел найти слабое место механистических менталов. Учитывая, что он справился с хозяином, легералы не должны доставить многих неудобств.
Два грозных хмурых легиса стремительно шагали по коридорам подводной станции.
На выходе с площадки над ангаром им попались три легерала: одного хлесткой зуботычиной уложил советник, двух разметал по стенам телепатический удар Варнаа.
Гуляющие парами охранники натыкались на такой же прием и оставались валяться без движений в пустынных коридорах.
Через одиннадцать минут ожили, заголосили ревуны предупредительной системы. Уже вооруженные боевыми бластерами братья, без раздумий палили по любой цели. Выжигали все на своем пути.
У шлюзового перехода им встретила первая реальная преграда. Перед круглой дверью в шлюз, за прочными щитами засели легералы.
Если бы в помощниках у Говида не было брата телепата, Кырбал остался бы навечно на километровой глубине третьей планеты системы Кольца.
Зафс сосредоточился. Собрал в тугой комок силу и волю легиса–ментала и… Выбросил вперед, словно разящий молот — страшенный телепатический удар!
Щиты опали, как сухие листья. Расшвыривая ногами легкие, но прочные скорлупки, лежащих под ними, оглушенных легералов, братья перешли на яхту советника.
Едва корабль Кырбала взвился над волнующемся морем, внизу, под брюхом яхты возник титанический пузырь… Огромный водный купол выгнулся на тысячеметровую высоту… Взорвался!
И опал, свернувшись воронкой. В стремительном водовороте замелькали огромные обломки, мелкие вкрапления керамического крошева, Зафсу показалось — тела людей: подопытных «объектов» и их мучителей.
— Прощай, Талена. Прощай, Вайсан…
Будь ты хоть триста раз бесстрастный легис, мужчина, убивший собственную плоть и кровь страдает н е и с т о в о!
Советник отвернулся от видового экрана, дающего обзор удаляющейся планеты. Щека, которой он был повернут к Зафсу, дергалась от нервного тика.
— Ты хотел встретиться с Тримом, Варнаа? — глядя перед собой, глухо спросил Кырбал. — Теперь…, я тоже этого хочу — всецело.
Зафс задумчиво собрал и выдвинул вперед нижнюю губу, искоса, сопереживая, поглядел на брата…
Кырбал двигал пальцами, как будто что–то в них сжимает, и медленно произносил:
— Вот этими вот… собственными руками… Я мечтаю превратить в мозговую кашу этот ошметок…, обрубок легиса…, отвратительную мерзость…
— Говид! Очнись!
Советник резко повернулся к брату:
— Я сто двадцать семь лет назад выбрал себе это имя!! Я знаю, что меня зовут Говид! На языке миров Ошима, куда я призван был с л у ж и т ь порядку, это означает: «не знающий устали»! Я не обрету покоя, Зафс, пока о н будет существовать! Они погибли, они убиты…, а о н… пусть будет проклят!
Выговорившись, выплеснув достаточную порцию ярости, Кырбал обмяк. Скорчился в кресле перед видовым экраном, где растаяла крошечная искорка голубой водной планеты…
— Ты же знаешь, Зафс, — после длительной паузы, отпущенной сочувствующим братом, проговорил негромко, — только ты и Трим обладали всеми знаниями отца. Тебе я верю. Ты не мог выдать убежище моей семьи пришельцам. Трим отдал дочь и внука в руки монстров. Отдал, з н а я, что их ждет в подводном куполе. Не мог не знать. Но все же отдал.
Спорить с человеком еще не пережившим, не оплакавшим потерю — жестоко и бессмысленно. Зафс даже не стал говорить Кырбалу «поговорим об этом позже, брат». Он взял Говида за руку, впервые задал мысленный вопрос: «Позволишь мне тебе помочь?» — и когда Кырбал не дернулся от отвращения, а просто кивнул, запел протяжную колыбельную песню на армянском языке…
